Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха] - Кейт Лаумер

— Там где ты ее никогда не найдешь, — сказал Лафайет.

— Упрямишься, да? Ну, ничего, скоро мы это исправим. О, нам предстоят долгие беседы, мой мальчик. В услужении моего подданного герцога Родольфо, находится искусный допросчик, некто Стонруб, который быстро выведает у тебя твои секреты!

Горубль резко повернулся, проревел какие-то приказы. Солдаты в красных куртках, со льдом, намерзшем на бровях, кинулись вперед, подняли Лафайета на ноги, отвернули замерзший ковер…

— Эй — баба! — воскликнул один из солдат, глядя на появившуюся из складок ковра МАРК XIII Свайхильду, оглушенную и дрожащую от холода.

Горубль весело рассмеялся.

— Наконец-то счастье стало мне улыбаться! Сама судьба за мое начинание. Я считаю это за знак — знак, слышишь меня?

Он огляделся, счастливо сияя, в то время как солдаты подняли девушку на ноги. Несколько мгновений ковер лежал брошенный. Лафайет рванулся к нему, и хотя был схвачен, успел поставить ногу на его край.

— Лети домой! — закричал он в направлении микрофона и принимающего словесные команды устройства. — Полный ход, никуда не сворачивая!

В ответ на эти слова ковер захлопал краями, посылая вверх кучу сосулек, подпрыгнул на шесть футов в воздух, мгновение висел там, отряхиваясь, как пес после купания, затем, когда один из солдат попытался подпрыгнуть и схватить его, ринулся вперед, в бушующий шторм.

— Волшебство! — взвыл солдат, валясь на спину.

— Чушь! — рявкнул Горубль. — Это, несомненно, штучки Аджака. Так, значит, ты работаешь с этими вымогателями, сэр Лафайет, вот как? Ну, ничего, по отношению к ним у меня есть тоже определенный план, так же, как и ко всей стране.

— Ты слишком много на себя берешь, — отрезал Лафайет. — И в прошлый раз тебе не удалось захватить власть, и сейчас кончится тем же самым.

— Брось его в седло и привяжи к лошади, — приказал Горубль капитану своей стражи. — Посмотрим, что сделает с этой выскочкой холодная ночь после целого дня бесплодных трудов. Может, его манеры станут чуть лучше, чем раньше.

— Э, приятель, да ты никак опять тут, — весело приветствовал О’Лири Добывающий Истину Специалист герцога Родольфо, когда четверо стражников швырнули Лафайета, скорее мертвого, чем живого, на деревянную скамью рядом с большой жаровней, на которой веселым огнем пылали с полдюжины щипцов и кусачек.

— Мнирргггх, — сказал О’Лири неподвижными губами, пытаясь подползти поближе к пламени. — Пусть будут гореть мои ноги, но только дай мне огня!

— Ну, конечно, приятель, как скажешь, так и будет. Погоди-ка, дай припомнить, на чем мы остановились.

Стонруб потер небритый подбородок со звуком, напоминающим треск рвущегося полотна.

— Начнем-ка с прижигания, как ты хотел, потом можно чуток разогнать кровь по телу плеткой, ну, а уж потом закончим на раме — чтобы все тело загудело. Неплохо придумано?

— Великолепная программа, двух мнений быть не может, — промямлил Лафайет, — Скажи, ты не мог бы для начала чуть помешать угли?

— Вот это правильное настроение, приятель. Послушай, с другой стороны, может, ты хочешь испробовать новое оборудование, которое я получил за время твоего отсутствия? Великолепный гидравлический пресс для суставов, автоматика, куда ни сунься. Закручивает все — от бедренных суставов до костяшек пальцев. А, может, лучше оставить пресс и автомат для снимания кожи на потом — ведь после них уже ничего не воротишь — ты меня понимаешь? А нам вовсе не надо, чтобы ты покинул нас не расколовшимся — герцог так прямо рвал и метал, как ему захотелось узнать все твои секреты, приятель.

— Это не герцог, а поганый маленький Крупкин, который считает, что я открою ему кучу тайн, — поправил Лафайет. — Послушай, как преданный подданный Меланжа, ты должен бороться против Крупкина, а не помогать ему. Он пытается захватить всю эту страну и использовать ее как плацдарм для нападения на Артезию!

— Политика, — извиняющимся тоном сказал Стонруб, — никогда не была моим хобби. Сам понимаешь, правительства приходят и уходят, а нужда в искусстве специалиста остается постоянной…

— Неужели у тебя нет ни капли патриотизма? — вызывающе спросил Лафайет. — Этот человек — маньяк! Он высосет из Меланжа все, что можно: пищу, оружие, сырьевые ресурсы и…

— Ну, конечно, приятель, как не понять. Но послушай, ты не возражаешь, если мы начнем? Ты можешь говорить, пока я работаю. Тебе не трудно будет снять рубашку и встать вот сюда, чтобы я придал тебе рабочее положение?

— Н-нельзя ли мне погреть ноги еще немножко?

— Хорошая мысль. Я помогу тебе снять ботинки, и мы раздвинем лодыжки до оптимального положения. Слишком близко — и будет куча дыма, слишком далеко — и нет желаемого эффекта. Так что…

— С другой стороны, почему бы мне не сказать все, что ты пожелаешь, сразу, чтобы ты меньше трудился, — торопливо предложил Лафайет. — С чего мне начинать? С того, как я прибыл на вершину мельницы две недели назад? Или мне пойти еще дальше и рассказать, как я жил припеваючи, имел все, что только может хотеть иметь нормальный человек, а мне этого было недостаточно, или…

— Эй, подожди, приятель!

Стонруб понизил голос, нервно оглядываясь по сторонам.

— Что это ты делаешь, хочешь, чтобы я лишился работы?

— Ничего подобного. Просто сегодня вечером я в разговорчивом настроении.

— Сейчас утро. Эх, приятель, совсем ты перестал соображать, что к чему.

— Ну, да неважно, утро или вечер, мне лично хочется сейчас говорить день или ночь. Итак, как я уже говорил…

— Шшш!

ДИС приложил толстый палец к выпяченным губам.

— У тебя нет сердца! Ты хочешь лишить меня лучшего поста среди герцогских вакансий? Да если ты начнешь все выкладывать до того, как я и одним крючком тебя не тронул, то кое у кого возникнет идея о сокращении штатов. А я уже слишком стар, приятель, чтобы переквалифицироваться. Так что будь другом и помолчи немного, ладно?

— Я… я вот что тебе скажу, — предложил Лафайет, глядя на дымящиеся щипцы в волосатой руке Стонруба. — Ты на несколько минут отойди в сторону и отложи свои железки — пока я не проделаю несколько упражнений йоги, чтобы оценить твою виртуозность. А я попытаюсь на время придержать язык.

— Вот уж ничего не скажу; что благородно, то благородно. Спасибо, друг.

— Не стоит благодарности, Стонруб. Всегда рад помочь. Кстати, ты знаешь хоть что-нибудь о молодой леди, которая прибыла в замок со мной вместе?

— О ней? Ну, конечно, знаю. Послушай, если ее малость отмыть, то это будет неплохой лакомый кусочек, верно? Мне кажется, я видел, как ребята передавали ее домоправительнице. По-моему, твой друг принц Крупкин хочет подзаняться с ней отдельно.